Мировая Археология » Савроматы исторические и археологические: история изучения. Часть 3

Савроматы исторические и археологические: история изучения. Часть 3: Обобщение археологических данных о савроматах.

Накопленный за десятилетие археологический материал позволил по-новому взглянуть на выводы Б. Н. Гракова и его предшественников. Новый подход к савроматской проблеме был сформирован К. Ф. Смирновым.

Константин Фёдорович Смирнов (1917 – 1980 гг.) – ученик Б. Н. Гракова, доктор исторических наук, профессор, заведующий сектором ИИМК (ИА) АН СССР, автор более 120 научных работ.
К. Ф. Смирнов затронул в своих работах как проблемы происхождения и становления савроматской культуры, так и различные стороны быта савроматов на основании археологических и письменных данных: погребальный обряд, религиозные воззрения, специфику вооружения, социальное устройство, торговые и культурные взаимоотношения с соседними народностями и многие другие стороны истории и культуры савроматов археологических.

В 1960-х гг. выходит сразу несколько его работ, посвящённых этой теме. Капитальным трудом, посвящённым различным аспектам савроматской археологический культуры стала его монография «Савроматы» (Смирнов К. Ф., 1964). Изданная в 1964 году, она во многом до сих пор не потеряла своей актуальности; кроме того, со времён этого издания ничего подобного не издавалось, так что это издание до сих пор является единственной всесторонне обобщающей работой, посвящённой исключительно савроматам, снабжённой богатым иллюстративным материалом.

Цель автора в данной монографии – показать, что, в отличие от установившейся в археологической литературе традиции начинать историю савроматов с 6 в. до н. э., их памятники просматриваются и в 7 в. до н. э. (Смирнов К. Ф., 1964. С. 4). Кроме того, весь тот огромный археологический материал, который был накоплен ещё с конца 19 века, был обобщён и систематизирован К. Ф. Смирновым в данной работе.
Монографию автор логически поделил на две большие части. Первая посвящена историографии вопроса и рассмотрению истории изучения артефактов. Здесь же К. Ф. Смирнов предлагает собственную хронологию савроматского периода.

Вторая часть монографии – это уже выводы, сделанные на основе систематизации и изучения археологических и письменных материалов. Здесь содержится исследование, посвящённое вопросам истории и культуры савроматского общества, вопросам хозяйствования и торговых контактов. Смирнов К. Ф. в этой части так же предпринимает попытку изучения социальной стратификации савроматского общества на основе погребальных памятников (Смирнов К. Ф., 1964. С. 4).

К. Ф. Смирнов, как и его предшественники, не разделяет савроматов археологических и исторических, а считает их единым целым, которое можно выявить и изучить. Исходя из таких своих методологических посылок, автор говорит, что локализовать «савроматскую культуру» следует не только по античным источникам, но так же и по археологических данным (Смирнов К. Ф., 1964. С. 191). Под савроматам Константин Фёдорович понимает большую группу родственных племён, имеющих относительно схожий язык и культуру. Причём племена эти не всегда были объединены, и вовсе не обязательно, чтобы они имели единое происхождение (Смирнов К. Ф., 1964. С. 192).

Меотов автор также считает разноплемённой группой. И, исходя из этого, он выстраивает свою картину происхождения савроматов: «ираноязычные савроматы (как основа большого союза племён) образовались в результате ассимиляции скифами, отколовшимися от своего основного ядра, какой-то группы приазовских меотов» (Смирнов К. Ф., 1964. С. 193).

Как полагал К. Ф. Смирнов, этноним «савроматы» – это название одного из племён рассматриваемого ареала. Оно было перенесено на другие соседние племенные объединения либо античными авторами, либо это было название лидирующего племени, подчинившего соседние (Смирнов К. Ф., 1964. С. 194).

Сам термин «савроматы» скорее всего местного происхождения, и не мог быть придуман античными авторами, так как аналогии греческому слову «Σαυρομάται» имеются в иранском языке. Автор приводит выдержки из труда филолога И. Маркварта (J. Marquart), который нашёл в Авесте народ «сайрима» (çairima, sarima, Авеста, Яшт. XIII, 143; XXI, 52). Вероятно, «сайрима» Авесты – это то же самое, что и «савроматы» Геродота, - заключает Константин Фёдорович.

Савроматы, как предположил К. Ф. Смирнов, могли расселяться вверх по течению Дона, доходя до нижнего течения левого притока Дона – р. Битюг. На правобережье Волги савроматские погребальные комплексы просматриваются Константином Фёдоровичем сплошной полосой вдоль берега вплоть до Саратова. Выше него они встречаются намного реже. На другом же берегу Волги северная граница савроматского ареала условно проводится автором по речке Кинель, от неё граница идёт через степи южной Башкирии – на Магнитогорск и Троицк, что ниже Челябинска (Смирнов К. Ф., 1964. С. 193).

Вопрос о крайних пределах расселения археологических савроматов на востоке и юго-востоке К. Ф. Смирнову виделся не совсем решённым. Решение его он отводил последующим открытиям, а на момент написания монографии «Савроматы» он определил предел распространения савроматов чуть восточнее Орска, по реке Урал. С южными памятниками дело обстояло ещё сложнее: памятники к югу от речки Илек были совершенно не изучены, но там, как предполагал К. Ф. Смирнов, должны были располагаться савроматские погребения (Смирнов К. Ф., 1964. С. 193).

Ну, а западная граница определялась автором так же, как и большинством предшественников – по Дону, с которым он отождествлял геродотов Танаис.

При этом К. Ф. Смирнов выступал категорически против того, чтобы помещать савроматские племена в Прикубанье. Некоторые отечественные археологи, проводившие в этой области раскопки (например, А. Д. Удальцов, Л. А. Мацулевич, Н. В. Анфимов), высказывались в своих отчётах и публикациях за то, чтобы отождествить исследованные ими памятники с савроматами. К. Ф. Смирнов же, основываясь на анализе данных Геродота, отвергал такую возможность, и располагал савроматов намного выше Прикубанья. Кроме Геродота, он приводит в своё доказательство свидетельства Гекатея Милетского и Псведо-Скилака. Более того, он не видит никаких археологических подтверждений тому, что савроматы могли быть в Прикубанье (Смирнов К. Ф., 1964. СС. 195 – 196). Степи Прикубанья населяли, согласно концепции К. Ф. Смирнова, меоты, которых он рассматривал этническим (или полиэтническим) образованием.

К. Ф. Смирнов является, пожалуй, одним из первых исследователей, кто задался вопросом о том, что следует понимать под термином «савроматы». Ранее, в принципе, в таком вопросе не было необходимости. Первоначально из-за того, что в распоряжении исследователей были только письменные данные; впоследствии из-за того, что эти письменные данные нужно было привязать к каким-либо артефактам. Теперь, с накоплением археологического материала, К. Ф. Смирнов, не разделяя полностью савроматов на исторических и археологических, понял, что следует внести некоторые уточнения в терминологию. Термин «савроматы», согласно концепции К. Ф. Смирнова, может пониматься как общее наименование «всей группы раннесарматских племён, объединённых единой археологической культурой и, вероятно, родством языка» (Смирнов К. Ф., 1964. С. 194). При этом К. Ф. Смирнов делает очень важное замечание. Следует отличать «истинные» савроматские племена, от которых до нас дошли погребальные комплексы Поволжья и Приуралья скифского времени от савроматов Геродота. Савроматы Геродота, согласно К. Ф. Смирнову, - это лишь часть огромного многоплеменного конгломерата «савроматы», и располагались они в западной части расселения этого племенного объединения, и «генетически были связаны с приуральскими племенами и с более поздними сарматскими объединениями» (Смирнов К. Ф., 1964. СС. 194 – 195).

Геродотовы савроматы, как показал К. Ф. Смирнов, заканчиваются у берегов Волги, располагаясь в степном междуречье Волги-Дона. Эти же, геродотовы савроматы, археологически отличаются от своих восточных собратьев (Смирнов К. Ф., 1953. С. 137).
При разработке хронологии савроматской археологической культуры К. Ф. Смирнов учёл около пятисот погребальных комплексов, а также ряд случайных находок (Смирнов К. Ф., 1964. С. 25). Хронология савроматской эпохи поделена автором на 4 этапа:

Археологическая культура непосредственно савроматов складывается к концу 7 в. до н. э. Первый этап савроматской культуры, выделенный К. Ф. Смирновым, считается переходным. Автор насчитал около 46 комплексов переходного, «протосавроматского», как выразился автор, периода (Смирнов К. Ф., 1964. С. 26). Находки этого периода имеют аналогии с культурами Поволжья эпохи бронзы.

Находки Второго периода, 7 – 6 вв. до н.э. – это уже первые истинно савроматы. К таковым Константин Фёдорович относит более 90 погребений (Смирнов К. Ф., 1964. С. 33). Третья группа савроматских памятников, датируемая 6 – 5 вв. до н.э. – самая многочисленная, и поддаётся детальной датировке. К этой группе автор отнёс около 130 исследованных погребений, в том числе и «курган-родоначальник» блюменфельдской культуры А 12, открытый Б. Н. Граковым. Сам Борис Николаевич датировал свою находку рубежом 5 – 4 вв. до н.э., П. Д. Рау отнёс этот памятник к середине 5 в. до н.э. Чуть позднее Б. Н. Граков согласился с датировкой Пауля Давидовича. Позднее А. И. Мелюкова, проведя сравнительное исследование вооружения из этого кургана, датировала его концом 6 – первой половиной 5 в. до н.э. С такой датировкой согласился и К. Ф. Смирнов (Смирнов К. Ф., 1964. С. 41).

Наконец, заключительный, Четвёртый этап савроматской культуры – это уже переходные памятники от савроматов к сарматам и прохоровской культуре. К данной группе Смирнов К. Ф. относит 109 погребений (Смирнов К. Ф., 1964. С. 57). Здесь следует добавить, что К. Ф. Смирнов, так же, как и Б. Н. Граков считал, что савроматская культура – это первый этап развития сарматской.

Рассматривая савроматские памятники, К. Ф. Смирнов даёт им следующие характеристики. Могилы савроматов пяти типов: узкие прямоугольные или продолговатые; небольшие, но широкие прямоугольные; большие квадратные; овальные и круглые; могилы на древнем горизонте; погребения вообще без могильных ям; могилы с камерами (подбои и катакомбы) (Смирнов К. Ф., 1964. С. 79). При этом, как подметил исследователь, различная утварь в могилах, внутренние и внешние сооружения и постройки никак не зависят от формы ямы (Смирнов К. Ф., 1964. С. 85).

Как считает К. Ф. Смирнов, надкурганные сооружения у савроматов были весьма распространены, только не всё из этого дошло до наших дней. Надмогильные сооружения создавались преимущественно с использованием камня, и были представлены следующими типами: насыпями камней; засыпкой могилы камнями; каменными перекрытиями; кольцами и оградками вокруг курганов; «пирамидками» над могильными ямами (Смирнов К. Ф., 1964. С. 89).

Преимущественная ориентировка погребённых савроматов – широтная, чаще всего – западная, о чём говорил ещё Б. Н. Граков. Смирнов К. Ф. подтверждает и развивает это наблюдение. Западная ориентировка погребённого распространена по всей территории археологических савроматов (савроматов в понимании К. Ф. Смирнова, естественно). В Поволжье, особенно, в раннесавроматских погребениях, как заметил автор, высок процент погребённых, ориентированных на север (Смирнов К. Ф., 1964. С. 91). Погребений с западной ориентировкой автор насчитывает до 58% от общей выборки. На втором месте по распространённости находится восточная ориентировка. Погребений с такой ориентировкой насчитывается до 14%.

Так же, как и Б. Н. Граков, Смирнов отмечает довольно частое присутствие в погребениях белого, красного и, изредка – жёлтого вещества. При этом, он, развивая это наблюдение, отметил, что различия в использовании вещества носят территориальный и хронологический характер.

Б. Н. Граков полагал, что присутствие реальгара было символом оживляющей крови и кровавых жертвоприношений (Граков Б. Н., 1947, С. 109). Смирнов К. Ф., соглашаясь с его предположением, так же предлагал и альтернативную интерпретацию этого факта: он полагал, что присутствие данного вещества каким-то образом связано с культом огня (Смирнов К. Ф., 1964. С. 95). Версия К. Ф. Смирнова видится более естественной и правдоподобной.

Более того, К. Ф. Смирнов подметил, что у савроматов ярко выраженные черты культа огня. Поминальные костры жглись у края свежевырытой могилы, над могилой до возведения насыпи, на могильных перекрытиях и на курганных насыпях. В качестве ещё одного аргумента К. Ф. Смирнов упоминает единичные случаи трупосожжения, однако, это, скорее можно объяснить многоплеменной структурой носителей исследуемой археологической культуры (Смирнов К. Ф., 1964. С. 96 – 97, 99).

Как подмечал ещё Б. Н. Граков, в могилах савроматов довольно часто можно встретить кости животных. К. Ф. Смирнов подтвердил и развил и этот его вывод. В большинстве погребений встречаются кости овцы или барана, на втором месте по распространённости – лошадь, затем – крупный рогатый скот. Причём, как подметил К. Ф. Смирнов, одним из отличительных признаков савроматского погребения является присутствие с погребённым целой или разрубленной тушки барана с отрубленными головой и копытами. Иной раз вместо целой туши клали лишь часть животного: ногу или бок. Обгоревшие кости животных попадаются также и в кострищах (Смирнов К. Ф., 1964. С. 100).

Погребальный инвентарь археологических савроматов разнообразен и его состав примерно таков же, как и в погребениях других культур Евразии эпохи раннего железа. Инвентарь подчёркивает кочевническо-скотоводческий уклад савроматского общества, а ещё больше – его воинственность. Оружие встречается не только в мужских, но и в женских погребениях, на что делал акцент ещё Б. Н. Граков. Около 20% всех могил с оружием составляют женские погребения. Кроме оружия, в женских погребениях встречаются вещи, маркирующие гендер: пряслица, зернотёрки, иглы, украшения, красивая расшитая одежда, бронзовые зеркала, раковины с минеральными красками и пр. (Смирнов К. Ф., 1964. СС. 102 – 103).

Уже в 1960-х годах археологам стало ясно, что археологические савроматы, которых выявил и летально описал К. Ф. Смирнов, распределяются на два локальных варианта: непосредственно «геродотовы савроматы», жившие на территории рассматриваемого нами региона (между Волгой и Доном), и восточный вариант, располагавшийся от левобережья Волги до Оренбургской области.

По поводу разделения двух вариантов савроматской археологической культуры К. Ф. Смирнов занимал двойственную позицию, как считаю, например Д. А. Мачинский и М. А. Очир-Горяева, занимавшиеся историографией этого вопроса (Очир-Горяева М. А., 1992. С. 36). Сам К. Ф. Смирнов высказался по этому поводу в своей последней работе (написана в 1976 году, а издана М. Г. Мошковой уже после его ухода из жизни) «Сарматы и утверждение их политического господства в Скифии» (Смирнов К.Ф., 1984). Здесь он объясняет своим оппонентам, что археологические культуры Поволжья и Приуралья скифского времени имеют на его взгляд довольно много схожих элементов, благодаря чему «можно уверенно говорить о большой близости этих кочевников», и, соответственно, Приуральские находки нельзя ассоциировать с геродотовыми исседонами, как это сделал Д. А. Мачинский (Смирнов К. Ф., 1984. С. 14).

В качестве основного оппонента этой концепции К. Ф. Смирнова выступил В. П. Шилов.

Шилов Валентин Павлович (1917 – 1995 гг.) – заместитель директора ИА АН СССР, старший научный сотрудник отдела бронзового века, кандидат исторических наук, специалист по меотской и сарматской археологическим культурам.

Валентин Павлович высказал мысль о том, что в обеих областях – в Нижнем Поволжье и Южном Приуралье – одновременно формировались на базе предшествующих культур две различные группы памятников: прохоровская в южноуральских и раннесарматская в волго-донских степях (Шилов В.П., 1975. С. 133).
Сходство ряда черт обряда погребения и инвентаря, а также наличие в обоих областях общих антропологических типов, подмеченные К. Ф. Смирновым, В. П. Шилов объясняет инфильтрацией небольших групп потомков исседонов в Волго-Донские степи. Таким образом, В. П. Шилов был совершенно несогласен с тем, чтобы считать памятники Южного Приуралья савроматскими.

Нужно было заново пересмотреть и проанализировать письменные источники, ведь со времён М. И. Ростовцева детального исследования такого не проводилось.

Д. А. Мачинский в 1971 году опубликовал статью со своими исследованиями этнокарты скифского времени на основании письменных источников. Согласно его выводам, нет никаких убедительных аргументов для того, чтобы распространять савроматов столь далеко на восток, как это сделали Б. Н. Граков с К. Ф. Смирновым. Он сделал вывод о том, что савроматы могли расселяться только в волго-донском междуречье, причём их военно-политический центр должен был быть расположен где-то недалеко от Дона. Д. А. Мачинский выступил с критикой расширения К. Ф. Смирновым понятия «савроматы». Далее Д. А. Мачинский соглашался с идеями, высказанными ещё М. И. Ростовцевым, о том, что термин «савроматы» был этническим названием, а «меоты» - географическим. Кроме того, Мачинский подметил такой интересный факт, что на основании письменных источников нельзя со стопроцентной уверенностью ограничивать расселение савроматов лишь восточным берегом Дона (Мачинский Д. А., 1971. СС. 30 – 37).

1 Комментарий